Я же сказала, что тема детей не дает мне покоя Я не могла не помучить ворд, друзьяПикантные неприятности
- Она плачет, что мне делать?!
В трубке сначала замычали, потом характерно зевнули, и только после этого сонный голос протянул:
- Дыыыыааааа?
- Да! Она орет уже весь вечер! Что делать?!
- Рихард, блядь, ты время видел? Я сплю.
- Ну так, просыпайся! Мне помощь нужна! – завыл Рихард.
Тилль распахнул глаза, силясь и без того упавшим зрением что-то разглядеть. Тело ломило от проведенной накануне тренировки, пальцы отказывались сжимать телефон, а ноги, кажется, совсем забыли, что еще функционируют.
«Я старая развалюха», флегматично проскользнула мысль и скрылась в недрах сознания. Тилль с хрустом потянулся и спросил:
- Что у нее?
- Не знаю! – в сердцах выкрикнул Круспе, и как сиреной в трубке раздался младенческий визг.
- Голодная?
- Сытая!
- Мокрая?
- Сухая! Час назад все менял!
- Раздражение где-нибудь видишь?
- Нет. Она полностью чистая.
- Ясно, - Тилль задумался. – Переверни её на животик.
- Сделал.
- Просунь под неё руку и чуть-чуть надави пальцами на лобок.
- Куда? – опешил Рихард.
- Лобок, Рих, лобок. Ты же знаешь, что это?
- Не умничай, а? Ну. Надвил.
- Выше.
- Надавить?
- Просто проведи пальцами, чуть-чуть давя.
- Ага.
- Нормальный живот?
- В смысле?
- В прямом, дубина, - уже раздражаясь, ответил Тилль. – Уплотнения есть?
- Не чувствую… Погоди. Живот немного.
- Понятно. Плохой папа недоглядел за ребенком. Максим, мы меня слышишь? – засюсюкал в трубку Тилль. - Твой папа негодный.
- Блядь, что у неё, ты можешь сказать?!
- Не ругайся при дочери. В общем, ничего страшного, но придется сделать кое-какое дело. Не очень приятное, - добавил он.
Рихард выдохнул, с ужасом глядя на младенца, уже представив, что в его маленькой девочке гнездится страшная болезнь, которая причиняет ребенку невыносимую боль.
- Рих, ты живой? Повторяю, ничего страшного, просто тебе придется кое в чем помочь малышке.
- Что именно? – выдавил несчастный папаша.
- Переверни её обратно на спинку. Сделал?
- Ага.
- Сложи ладонь в кулак и проведи по животу снизу вверх.
- Она морщится. Тилль, ей, кажется, больно.
- Я так и думал. Доставай пеленки, - скомандовал он. – Подложи под неё одну.
- Ага.
- Теперь возьми какой-нибудь жирный крем, лучше всего детский. Есть такой?
- Марго куда-то клала, погоди.
Рихард бросился детскому столу и загремел баночками, тюбиками, коробочками.
- Тилль, не могу найти! – вернулся к разговору Рихард. – Какой подойдет? Для рук нормально?
- Вазелин есть?
- ЧТО?
- Вазелин, - спокойствие, льющееся из трубки, было поистине олимпийским.
- Ты издеваешься? Линдеманн, мне совершенно не до смеха!
И как в подтверждении его слов девочка снова заревела.
- Я серьезно. Ей нужно сходить в туалет, и ты ей должен помочь.
- Как?
- Ну так я и пытаюсь объясните тебе, Рике, но ты не даешь мне договорить до конца.
- Ок, давай.
- У нее запор. Такое бывает у всех младенцев, это нормально. Главное, вовремя понять, что ребенка беспокоит, и устранить проблему.
- Уяснил. Что дальше? Я пальцами не залезу в неё!
- Фу, извращенец. Как ты мог до такого додуматься?
- Заебал, - по слогам произнес Рихард, мысленно считая до пяти.
- Ватной палочкой. Тебе нужно смазать палочку кремом и просунуть через сфинктер.
- Насколько глубоко?
- Так, чтобы всего лишь расслабить мышцы.
- Смазал.
- Вводи.
Несчастный папаша глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и, поддерживая ножки ребенка одной рукой, второй принялся за дело. Спустя минуту пеленка окрасилась в жизнерадостный желто-коричневый цвет, а по комнате поплыл кисловатый запах.
- Судя по звукам, ты сделал это, - улыбнулся Тилль, в красках представляя картину происходящего на другом полушарии.
- Она улыбается, - облегченно прошептал Рихард. – Доча, - обратился он к девочке, - добрый дядя Тилль нам помог. Тебе хорошо?
Ребенок заулюлюкал, размахивая ручками.
…
Позже он подмыл Максим, укачал, и, когда девочка устало засопела, Рихард снова набрал номер друга.
- Не спишь?
- Неа, - выдыхая дым в потолок, ответил Тилль. – Курю.
- Я бы тоже с удовольствием сейчас выкурил сигаретку, но Марго же убьет… - разочарованно произнес Рихард.
- Кстати, а чего ты с ребенком один?
- Кира улетела позавчера, а Марго к матери срочно свалила. Сказала, перетерпеть день с ней, должна скоро вернуться уже.
- Понятно…
- Слушай, ты… ну… можешь не говорить никому, что сегодня было?
- А что, стесняешься? – Тилль усмехнулся.
- Ну типа того, - замялся Круспе. – Как-то несолидно, что ли… Короче, не скажешь?
- Я песню об этом напишу.
- И кто еще из нас извращенец? – засмеялся Рихард, поняв, что Тилль – уже могила.
- И спою её только тебе.
На это возразить Рихарду было нечем.
-fin-